говорит что банальна до жути, много работает, не читает газет, не слушает би джиз, боба марли и не смотрит кино.. хочет жить в вечном августе-сентябре, иногда напивается в хлам и бывает счастливой.. и все равно, говорит - " если у тебя не болит, значит, тебе нечего больше сказать.. - не смотри уходящему в спину, не смотри сквозь меня.."
Ты посмотришь ей вслед, запоминая чёрную мантию со знаками отличия Равенкло, а она даже не повернётся. Ты будешь долго изучать глазами её спину, любоваться походкой, немного виляющей, а она даже не вспомнит, что ты смотрел ей вслед, ведь ты - один из тысячной толпы...
    А может быть она попадётся в твой плен, может быть, полюбит тебя? И тогда ты, и только ты сможешь увидеть тепло на дне холодных черных глаз. Холод... Ты растопишь его одним поцелуем в тонкие, почти белые, но такие красивые губы, ты проведёшь рукой по нежной коже на щеке, смахнёшь её слезу, и она упадёт на пол и растворится в сотнях пылинок, смешается с темнотой. Ты прошепчешь ей на ухо: "Не бойся", но она не поверит тебе и задрожит, а ты проведёшь рукой по черным волосам, ощущая их жёсткость. Ты улыбнёшься и повторишь свою просьбу. Не бойся. А она закроет глаза, чтобы не видеть свой страх перед собой. Она боится тебя. Ты пришёл сделать её своим? Не ври. Тогда отпусти её, дай ей подняться с кровати. Не тронь...
Пусть власть твоя над ней так коротка. Но можешь ты за этот миг так просто одним лишь взмахом тонкого смычка в алтарь церковный превратить подмосткиИм можно лишь любоваться. Не смей даже пальцем коснуться. За него заступятся, он принадлежит слишком многим...
    Она поднимется с кровати и с ненавистью посмотрит на тебя, она попытается что-то сказать, а ты подойдёшь к ней и ударишь его по лицу.
    - За что?!!
    - За то, что ты дьявольски красива...
    И ты возненавидишь её. Её тонкие руки, её стройное тело с синяками от чужих рук. Она порочна, и ты знаешь это. Ты возненавидишь её глаза, ты возненавидишь её голос, её повадки. Каждое движение будет отдаваться в сердце ненавистью. Потому что она не твоя. И твои руки никогда не будут изучать эту молочно-белую кожу, никогда твои пальцы не коснуться огромного шрама на предплечье. И ты не спросишь: "Откуда?". И она не ответит: "Родители". И ты никогда не будешь переживать за неё.
Бывает в жизни так, что даже чай не лезет в глотку... а лезет в глотку только пиво, которым запиваешь водку...
А сейчас она сидит на полу. Её щека горит, она перебирает пальцами волосы, она не знает, что делать... Она со страхом посмотрит на тебя, ты усмехнёшься и опрокинешь её на пол, заламывая тонкие руки за спину. И ты будешь шептать на ухо одно единственное слово. Ненавижу. А затем отпустишь её...
    Сквозь унижение, сквозь стыд и холод она поднимется и свысока посмотрит на тебя, а ты испугаешься, не показав вида. И она пройдёт мимо. Молча. Гордо. Раскованно. Ненавидя в ответ. Черная юбка, теперь она мятая, тонкая чёрная рубашка с серебряными пуговицами. Так хочется прикоснуться к ней, ощутить тепло на пальцах. Взмах палочки, мантия на хрупких плечах. Она уйдёт, закрыв за собой дверь. А ты упадёшь на пол, вспоминая её тело с сотней идеальных изъянов, и разрыдаешься, крича вслед "Прости". Она не услышит. А ты так и не узнаешь, что принадлежать она могла только тебе.

Ты никто.
    Её учили быть лучшей во всём, еёучили вливаться в любую компанию, её учили быть настоящей аристократкой.
    Ты никто.
    Её учили вежливо ненавидеть и грациозно ставить на место. Её учили таким вещам, которые нельзя знать ребёнку, её учили быть холоднокровной в ситуации полнейшего хаоса, её учили быть острой на язык. Её учили правильному расчету и быстроте действий.
    - Ты никто. - холодный тон отца над столом.
    Эти слова запали в душу, это слова, которые её отец произносил с завидной частотой, сделали своё дело. Теперь она холодна, расчетлива и хитра. Она может предать тебя, даже не вспомнив имя. Она может сделать тебя своим другом, вознести до небес и подарить покровительство, и тебя все полюбят, а может спустить с небес на землю, унизить. Но даже тогда ты будешь восхищаться ею. Ты не поверишь в то, что такие люди ещё остались, а она докажет тебе это одним лишь взглядом, или жестом, или словом.
  Танцы на стеклах – танцы не для слабых…танцы без правил…ты так не смогла бы!
Ты должен просчитывать свои действия на один шаг вперёд, чтобы не попасть на её удочку, ты должен учиться играть в жизнь. Ведь и она актриса. Так просто сыграть слёзы, или рассмеяться, или нацепить на лицо ледяную маску высокомерия. Здесь идут по жизни с масками, один раз надев которую, ты вряд ли её снимешь. Она будет меняться, но она так плотно въелась в кожу, что тебе уже невозможно отказаться от неё. Да и кто откажется от такого соблазна?
    Но быть может когда-нибудь ты зайдёшь в пустую комнату на верхних этажах замка. Ты остановился у дверей, услышав за ней шорохи. Ты надеешься, что привидение. Но дверь повернётся, и твоему взгляду предстанет девушка с черными волосами. По щекам - слёзы. Тебе не нужно сюда лезть, но тебе надо успокоить эту девочку. Шаг, второй...
    - Проваливай.
    Столько холода в одной лишь фразе. Автоматически кутаешься в мантию и закрываешь дверь с другой стороны. Она не простит тебе того, что ты увидел её слабость. Обрывками рисуешь причины её слёз, не зная настоящей причины. В миллионной толпе она одинока. У неё есть лишь та самая книга, пачка сигарет, да волшебная палочка, в темноте выпускающая патронуса – змею и пару зеленоватых искр. Она одинока, потому что её душа давно закрыта на замок. Она одинока, и одиночество её прекрасно.
Боль - иллюзия чувств, отчаяние - иллюзия разума.
    Ты видишь её каждый день в окружении однокурсников, ты завидуешь ей, а она... Она втайне завидует тебе, завидует искреннему смеху твоих друзей, завидует тому, кто любит тебя, а ты даже не подозреваешь. Она популярна, у неё есть всё и одновременно нет ничего. Оборванец Равенкло. Без лишних эмоций и с холодным расчетом в голове. Ты боишься её, а она опасается тебя. Ты восхищаешься ей, а она тобой. И каждую ночь она снова остаётся в тишине, чтобы поговорить с луной на небосводе. Это единственная радость.
    Грусть давно оставила отпечаток на её лице, аристократия смазана проблемами. Она не верит в дружбу, она не верит в любовь, она не верит никому. И даже себе она не верит. Её мир - мир предательства и лживых слов, наигранных улыбок и сладкой похоти в пустых помещениях школы. Её жизнь - череда белых полосок, где когда-нибудь быть может проскользнёт серебряная ниточка надежды...